Мансур Файзулин – фигура, заметная во всех смыслах. На разрезе «Черногорский» его знают и как крепкого, надёжного работягу, и как «сильное звено» при перетягивании канатов на соревнованиях. Ох, сколько их было, таких состязаний – на разрыв, на победу, за своих!
Жена Алла – она и в тылу, и на передовой. Потому что всегда вместе, рядом. Сильная, характерная… и обезоруживающе домашняя.
Сыновья Ильнар и Ренат служат в МЧС, ребята как на подбор.
Настоящий алмаз их семьи – старший бабай (так по-татарски называют дедушек). В девяносто не имеет карточки в поликлинике, рассекает на велосипеде, холодильник заполняет сюрпризами для внуков и правнуков.
Так что сегодня мы идём к ним – разговоры разговаривать, семейные секреты узнавать.
- Мансур, недавно вы в кругу своей большой родни отметили девяностолетие отца. Шахтёр, закалённый жизнью человек – таким Киаментдина знают в городе. А что вы в первую очередь рассказали бы о бате? Так ведь вы его иногда называете.
Мансур: - То, что испытываю к нему безмерно тёплые чувства. Он честный, добрый, справедливый, и за каждым из этих слов – жизненная реальность. Особенно отличается уважением к людям. Чтобы когда-нибудь кого-то осуждал – категорически нет!
- Может быть, уважение к людям ваш отец вынес с работы, из-под земли, возможно, оно сформировалось именно в суровых подземных условиях? У многих именно там рождалось особое отношение к людям труда, особенно – к тем, кого отличает шахтёрская закалка, суровое, но истинное понимание житейских и производственных вещей. Ведь когда ты практически ежедневно рискуешь на работе, по-особому относишься к тем, кто рядом, кто может протянуть руку помощи или кому ты всегда готов помочь.
Мансур: - Помню, я как-то пошёл на больничный – он на меня так посмотрел… В смысле, что у нас так не принято – работать так работать. Взялся за гуж – не говори, что не дюж! Пришлось пояснять, мол, пап, прихватило по-серьёзному!
Сам он, насколько помню, болел лишь раз. Врачи тогда… отправили к бабушке, та пошептала и всё прошло. Умывается холодной водой, одевается легко, старается много двигаться. Не курит, питание простое, готовит после того, как супруги не стало, сам. И порядок поддерживает самостоятельно.
- В чем состояла его работа? Наивный, конечно, вопрос для тех, кто с этим городом, его историей и шахтами «на ты». Но чем дальше уносят года, тем больше тех, кто о шахтах, в лучшем случае, читал…
- Комбайн врезался в стену угля, рубил его, и этот осыпавшийся уголь нужно было скидывать на ленту. Ломовой физический труд. А когда делали крепления, чтобы держать кровлю – продвигались вперёд, отвоёвывая метры, иной раз на коленях, в резиновых сапогах – подземные ручьи не желали менять русло и очень часто сопровождали шахтёров в выработках.
С работы отец приходил уставшим, я, мальчишка, понимал, что иногда смены проходили нормально, иногда давались очень тяжело.
Когда вернулся из армии, я заявил родителям, что тоже пойду в шахту. Отец спокойно так: «Сына, это очень тяжело. Думай, конечно, но мне кажется, я за всю нашу семью в шахте отработал».
В те времена столько было завалов, травм, трагедий – отец, видимо, пытался меня уберечь от бед. Но всё равно по стечению обстоятельств я попал в эту стихию – в горную промышленность. Но на открытые разработки.
Устроился на разрез «Черногорский» водителем, однако так и тянуло к экскаваторам. Помню, Владимир Дмитриевич Новожилов, в то время – директор разреза, заметил это:
- Что, интересно? Так иди учись!
В 1981-м отучился в учебно-курсовом комбинате, после этого приняли на экскаватор. Это была машина марки ЭКГ-5, то есть с грузоподъёмностью ковша 4,5 – 5,2 кубометра.
А сегодня у меня на погрузчике ковш 13 кубометров. Грузоподъёмность ковшей современных экскаваторов – более 20 кубов. Младший брат работает на такой технике, ох, мощная, производительная. У них передовой экипаж, экскаватор №64.
- Вы как-то рассказывали, что у отца-шахтёра был коллектив что надо. И в угольной пыли плечо к плечу, и на семейных или производственных праздниках (собраться в честь премии, к примеру, было законом) один хлеще другого анекдоты травили, - жили «гуртом». А как сейчас у вас отношения?
- Да тоже сколочены хорошие коллективы: и бригады, и смены. Бригада – это четверо на погрузчике, а смена - около 40 человек, то есть водители, машинисты погрузчика, экскаватора. Я по сути человек общительный, не люблю единоличничать, да и все наши так настроены. Бывает, конечно, приходят новички – с ветром в голове, но такие надолго не задерживаются. Приживаются кряжистые сибирские мужики, которые не боятся никакой работы. Тут ведь не вразвалочку ходим-ездим, надо объёмы давать, вкалывать.
По возрасту я старший, рядом – ребята, на которых можно положиться, ко мне отношение – человеческое, тёплое. Мужики, если что, и подменят, и подремонтируют. Нет такого – шаляй-валяй.
А на спортивные мероприятия кликнут – мы тоже всегда готовы за свой участок постоять.
На предприятии много людей разных национальностей. Узбеки, русские, татары, украинцы, евреи. Есть один парнишка – фамилия татарская, а родители русские, всё перемешалось. Так я научил его здороваться по-татарски – исямисес. Подхожу – приветствуем друг друга именно так. Остальные привыкли, тоже, бывает, по-татарски здороваются. А главное – учу парня уважать старших.
- Так что ж такое для вас разрез?
- Серьёзное производство, закалившее характер, работаю с людьми, которыми дорожу, которых очень уважаю. Есть вот такое выражение: «дело жизни». Два слова, а сколько за ними!
Я благодарен СУЭК – за организацию производства, возможность работать на современной технике, за создание спортивных и многих других хороших традиций.
Алла: – Я иногда смотрю – надо ж так свою работу любить! Сломалось что-то – дома «дым коромыслом» от звонков, согласований, производственных терминов. Пока не выправят ситуацию, не успокоятся. Нет такого: «ну и ладно!»
- Мансур, у вас ведь учеников было как у наставника – видимо-невидимо.
Мансур: - Да, немало. Были очень толковые, настроенные на движение вверх ребята. Всё им расскажи, покажи, хватали знания на лету, они успешно работают. А некоторые приходили с настроем «шаг вперёд, два назад». Случалось, срывались в другие места или на вахты. А на вахтовой работе нередко обещают одно – платят другое, и находятся люди не дома. Детей при этом кто должен воспитывать? Садик, школа? Родители должны ребятню поднимать, быть с ними вместе.
- Многие, пережившие отъезды детей «за тридевять земель» из нашего региона, рассказывают, как это сложно – метаться поездами – самолётами в поисках встреч, как невыносимо понимать, что внуки растут где-то далеко без поддержки, без заботы, без опыта старшего поколения. Да что там, в какой-то степени и без корней!
- Для нас семья – кулак, единое целое, царство-государство, в котором все защищены. Где уют, тепло, поддержка. Внуки знаете, как к бабаю бегут? Ждут-не дождутся встречи. А если кто заболел – к нам, на реабилитацию, на морсы, кисели, бульоны.
- Удалось ли вам передать свои житейские принципы детям, 40-летнему Ильнару и 32-летнему Ренату?
Алла: - Смотрю со стороны и не то что хвалюсь, а с радостью себе говорю: каких мы вырастили хороших пацанов!
Такое отношение к нам, родителям – сами себе завидуем.
Старшего, было такое, приглашали в другие города на повышение. Но он настолько любит Хакасию, так скучает по родной земле, когда даже недалеко куда-нибудь уезжает, что ответ его был предсказуем. А что до семьи, рассуждал: «Мама, как это я тебя не буду видеть, а как без бати?» Мысли о внуках, без сомнения, были определяющими: «Как они будут расти без вас?»
Братья, кстати, между собой очень дружны, у них сильная связь.
- Нет у вас, пожалуй, особых секретов воспитания. Вы просто живёте и «просто» показываете, как поступать. Так выходит?
- О даче пацаны иной раз затеют разговор: «Да что вы на этой земле убиваетесь, отдыхайте, не садите картошку!»
А мы так переключаемся. В выходной – на Опытное, внуки тоже приезжают, с нами ночуют, им там нравится. Опять же, старший бабай на велосипеде прикатит помогать. Там не только грядки да картошка, там атмосфера особенная.
- Помню, как у моих бабушек собирались застолья, как пели гости, какие булки пекли. До сих пор печем, с вареньем внутри. И песни не забыли, и то, как с землёй обходиться, знаем – научили, передали много интересного. А что у вас, какие бережете татарские исконные традиции?
- В первую очередь – уважение к старшим. Испокон веков так велось и нам досталось. Это основа, то, чем держимся, на чём стоим. Старшие многое отдают юным, заботятся о своих родах, но когда становятся слабыми, могут рассчитывать на заботу, почтение близких. И это очень мудро – все когда-то станем стариками!
- В этом году в Черногорске существенно продвинулось строительство мечети.
Мансур: - Да, считай, под крышу здание подвели. Мусульмане очень ждут мечеть – чтобы было где помолиться, отметить праздники, помянуть родных. Долгое время вопрос был «подвешенным», однако надежда теплилась, многие мусульмане делали садаку – добровольную выплату, причём с добрым сердцем и чистой душой. Помню, я как-то выступил на собрании с тем, что один в поле - не воин. Поговорили о том, что узбеки, казахи, киргизы – дружные, сплочённые. Мы – тоже, и не стоит вносить даже толику сумятицы в вопросы стройки (было маленько!). В итоге во всех хозяйственных проблемах разобрались, дело пошло. Мы благодарны всем благотворителям, среди которых – не только мусульмане, а ещё и просто добрые люди. Кстати, христиане тоже жертвовали на мечеть, и это глубоко символично, это отражает уклад нашей жизни в Хакасии, показывает, как должно всё быть устроено в нормальном обществе: дружески, по-соседски, тепло. Не отказал в помощи на строительство мечети и генеральный директор ООО «СУЭК-Хакасия» Алексей Богданович Килин. Огромная благодарность.
Алла: - Из незыблемых традиций – почтение мусульманских праздников. Мужчины, парни одевают тюбетейки – и на молитву. У внуков тоже тюбетейки есть! Они в них такими серьёзными становятся, глаза-бусины, сразу будто взрослеют.
- Мансур, ваши тюбетейки – откуда, и какие - любимые?
Мансур: - Тюбетейки привезли из Казани. Хорошая, насыщенная была поездка, головные уборы остались как напоминание от ней. А сыновья из путешествий, из тёплых краёв привозили тюбетейки белые. Тюбетейки разных народов отличаются расцветкой, узорами, фасонами. Они белые, зелёные, черные. Когда собираемся в праздники, и мулла читает намаз, голова должна быть прикрыта. Женщины - в платках.
Алла: - Маленькому впервые привезли тюбетейку – так смеялись. Тёща делилась: «Ношу малыша на руках, гляну – надо же, вылитый Мансур! Только малёсенький».
- Кухонные традиции стёрлись, перемешались с традициями других народов, или живы, и вы им следуете?
Алла: - Меню разнообразное, всё вкусное и полезное приветствуется! А исконно наше – это торт чак-чак, хворост, плов, булочки, сладкий пирог с изюмом, курагой, черносливом. Парни любят треугольные пирожки с картошкой и мясом - эчпочмак, или перемеч. У меня мама кондитер, научила многому.
Мансур: - Иной раз договоримся, что больше печь не будем - худеть надо! Но через какое-то время опять стряпня на столе, к приезду сыновей и внуков.
Алла: - Пятница – наш день. Из школы, из садика ребятню везут к нам. Маленький входит – и сразу на подоконник: стоит ли кастрюля с компотом?
А по субботам «гвардия» отправляется к сватам. Им теперь тоже приходится компот варить, поскольку, если его нет, день для ребят, считай, не задался. А что, хорошая традиция. Ягоды-то свои, с дачи, напиток получается витаминным.
- Дети ваши выбрали такие сложные профессии. МЧС – это служба спасения, опасная работа.
Алла: - Старший в детсаду по собственной инициативе опекал младших, тех, кто слабее, хотя никто его об этом не просил. Сам стал так себя вести. Одна из мам так рада была, очень хотела, чтобы и в школе ребята оказались в одном классе – её парнишка рос робким. А знаете, какая у Ильнара была новогодняя форма? Всегда - только военная: «Я буду маршалом Жуковым». Любил военные фильмы. А младший в первом классе, когда учительница попросила написать, кем они, семилетние, хотят быть, написал, что мечтает работать в МЧС и будет заместителем Шойгу.
В старших классах Ренат нацелился в военную академию в Москву: «Поступлю».
Мансур: - Я ему: «Сына, потянешь?» Ответ был неизменным: «Потяну». Мы отговаривали, хотели, чтобы поступил куда-нибудь поближе к дому. Он – нет.
Московская академия МЧС России – серьёзное учебное заведение, туда очень сложно поступить. Многие, когда Ринат приступил к учёбе, спрашивали: «У тебя какие связи?» Я отбивался: «Какие связи? Никаких».
Алла: - Папа готовил сыновей, не щадил. В лес приедем, мы на машине двигаемся, а он по спидометру засекает дистанцию на старте – и мальчишки побежали рядом. Я чуть не плакала: – «Хватит уже!» А они мне про «дыхалку». Мол, тренировать, развивать выносливость надо. Километров 6-8 пробегали.
Мансур: - На даче мальчишки помогали, на стройке, на рыбалке. У меня было спартанское воспитание.
Алла: – нашей главной фразой была: «Растим пацанов». Чтобы не стыдно было ни перед будущими невестками, ни перед друзьями сыновей, ни перед кем.
- Во сколько лет малыш становится взрослым? Знаю армянскую семью, в которой до пяти лет детям позволяли всё, а после – всё, «ты мужик»!
Алла: - А никогда у нас не было сюсюканья, строгость – превыше всего. На ребятах была, к примеру, уборка. Вспоминаю: младший пылесосит, старший моет пол. Старший брату – «Вон там мусор, давай снова с пылесосом туда же!» Тот чуть не ревёт, но я не вмешиваюсь: старший есть старший, в жизни будет примерно так же.
Мансур: - Иной раз и сыновьям, и внукам показываем «витамин Р» - ремень. В ход он у нас практически не шёл и не идёт, но было и есть правило: не должно быть безнаказанности. Если что натворил – обязательно какое-то наказание будет, ответишь.
Алла: – И всё равно у них лидерские характеры, что у одного, что у другого. Не одинаковые, но… И вместе с тем старший – очень ласковый. Приезжает – всегда приголублю. Не видимся несколько дней: «Мам, ты дома? Забегу, так давно не виделись». Не дай бог заболею – такие фрукты! Хотя парни в голос говорят- мам, мы вспомина-аем твоё воспитание!
- Какое?
- Справедливое! Спуску не давала. Но и на защиту готова была броситься. В школе … как я так могла?... Одна из учителей, помню, давит и давит на мальчишку, и мне звонит: то одно, то другое не так. Я пришла к ней: «Вы его не давите. Он будущий мужик, у него должна быть своя позиция, точка зрения. Зачем его к ногтю? Он будет военным, там ещё столько всего предстоит. Дайте ему какое-нибудь задание, он станет вашим помощником». Учитель приняла сказанное правильно, спасибо ей. Парень стал председателем класса, отношения наладились. Но настырность свою проявил, обиды в сердце, знаю, остались.
Я всегда ему говорила: если в школе что-то не то или с друзьями проблемы - приди, расскажи, рассудим. Всё решается!
- Как у Рената складывались дела в училище, вдали от дома?
Мансур: - Всякое было. И город наш склоняли, мол, что за деревня такая, зачем в столицу нужно было мчаться. Ренат старшему писал: «Но я всё выдержу». Зато, когда мы приехали на выпуск, подошёл полковник и сказал: «Спасибо вам за сына! Таких бы побольше». Приятно было слышать.
Выпуск был красивый. Ребята учились со всей России - из Дагестана, Чечни, со всех регионов, были представители из-за рубежа. У них наша академия котируется предельно высоко.
- Как видите сегодняшнюю ситуацию с СВО? Сыновья с погонами…
- У них бронь, но они голову в песок не прячут. А как рассуждаем? Если бы мы первыми СВО не начали, на нас исподтишка напали бы, как это и сделали в своё время фашисты. Наша разведка, считаю, хорошо сработала, это надо понимать. Первый бросок – серьёзный. Мы так страну спасаем. С мужиками на работе часто говорим и о Крыме, и о флоте, и об Украине. Молодые иной раз обмолвятся, мол, а мы историю не читали. А я говорю – читайте хотя бы в интернете, смотрите фильмы!
Украинцы, которые рядом работают? Они родились здесь, их родина – Сибирь. Досадуют, что фашизм пустил корни на Украине, очень переживают.
- А как молодёжь видите с позиции опыта? Путная или не очень?
- Очень хорошая. Достойные люди. Воюют, героические поступки совершают, а если взять тех, кто рядом на разрезе трудятся – такие есть продвинутые, патриотичные – душа радуется. Тут многое от чего зависит? Если начинающие в хороший коллектив попадают – добрая, правильная дорога у них впереди. Наверное, это как в семье.
Кстати, о патриотизме. У нас об этом не столько говорят, сколько делают.
- Вы о военном транспорте?
- Конечно! Столько единиц военной техники на предприятии воссоздано, и это ведь уникально, что каждая машина, мотоцикл – на ходу. Чтобы выехать в День Победы дружной впечатляющей колонной, работа с автомобилями идёт постоянно. А Девятого мая горняки надевают военную форму – и в путь, по улицам города, с военными песнями. Это искренне, с душой. И когда военная колонна сворачивает даже на окраинные улицы частного сектора (каждый год ездили персонально к горняку, ветерану войны Николаю Дмитриевичу Дерновых, пока он был жив) - пробивает до мурашек лучше тысяч слов.
- У вас работа, дом, дети настолько рядом, так переплетены…
- Говорю своим на разрезе – вот-вот уволюсь, уже пенсионер. Нет, возражают, работай! Я и сам люблю каждый день здесь - разрез, он свой, серьёзный и понятный. Вижу, что люди прислушиваются, что уважают волка старой закалки. Посмотрим, как сложится. До сей поры всё было хорошо, каждому желаю и такой работы, и семьи, и детей.
- Ну что, на снежок, фотографироваться?
- А давайте!
Марина КРЕМЛЯКОВА,
фото автора и из семейного архива Файзулиных
«ЧР» № 3 от 17 января 2023г.